Новости
Источник счастья с Полиной Дашковой
Творческая встреча была организована в рамках проведения книжной ярмарки-фестиваля "Волжская волна-2018" в Саратовской областной универсальной научной библиотеке.
Полина Викторовна сразу обозначила формат встречи - "вопрос-ответ", чтобы обсудить именно те темы, которые действительно интересны аудитории.
По признанию писателя, сейчас она довольно редкий гость публичных мероприятий, поскольку все свое время отдает написанию книги, - "литературный труд - это труд наедине с собой". И в этом плане, конечно, саратовскому читателю очень повезло.
- Как началось творческое восхождение автора?
Есть два вида восхождения: к популярности и к мастерству. У меня восхождение к популярности опередило. Когда я в 35 лет отнесла в издательство свою первую повесть, случилось чудо, - книга вышла очень быстро! Поэтому никаких проблем с популярностью не было. Но с годами понимаешь, какая это ответственность - писать книги. У меня немало историй, когда человек после прочтения моей книги решал какие-то важные жизненные проблемы, был даже случай, когда человек отказался от суицида! Поэтому главное, наращивать мастерство, своеобразные "духовные мускулы"- и это тяжелый труд.
- Как вы относитесь к экранизации своих романов?
У меня было два неудачных опыта экранизации. Для меня, конечно, это была тяжелая психологическая травма. Сделали чудовищно! После я отказывалась от всех предложений по экранизации и постепенно предлагать перестали. Я уважаю свой труд и не хочу, чтобы люди паразитировали на этом. мне жалко свой текст. Единственное, сейчас что-то делают заграницей - мои романы переведены на многие языки мира. Но это будет не по-русски, поэтому все равно. У меня есть литературный агент, который сказал "Я посмотрю - и если будет плохо, я скажу чтобы ты не смотрела, не расстраивалась"
- Есть ли реальные прототипы ваших героев?
Я никогда не описываю реальных людей. Но есть такие люди, которые очень "персонажны". Я могу взять какие-то отельные яркие черты характера, и если это публичный человек, то читатель может его узнать. Хотя бывает и так что читатель путается, думая что я описываю реального человека - но на самом деле этого персонажа я полностью придумала. Бывают и забавные моменты: у одного моего героя был примечательный перстень на руке, и однажды на улице я увидела руку с этим перстнем и в голове сразу возникла мысль "Боже, я же его убила! Откуда он здесь?!"
- Как много реальной истории в ваших исторических романах?
Если у меня появляется реальный исторический персонаж, я очень жестко придерживаюсь исторических рамок, - беру речи, биографию, мемуары, архивные документы и конструирую его из реальности. Все что есть в книге - это то, что человек реально говорил. Исключение быть может какие-то мизансцены - "Давайте-ка выпьем чаю".
И если в детективных романах я пишу о том, чего не было, то в исторических - только архивная информация. С одной стороны это очень тяжело, поднять пласт информации и даже вообще ее найти (при каждой смене власти огромный массив бумажных архивов уничтожался). Но с другой стороны - писать исторические романы легко и безумно интересно.
- Над чем вы работаете сейчас?
Сейчас я заканчиваю огромный исторический роман. События 1953 и 77гг. Это, скажем так, психологический триллер. Книга про палача и жертву, где жертва побеждает. Впервые злодей стал открытым персонажем (раньше я не смотрела события их глазами, или же чуть-чуть, но это не были такие страшные персонажи как этот). Это взгляд убийцы. и это очень тяжело. Я очень много правлю, перерисовываю. Но это того стоит!
- Кто ваш главный критик и пишите ли вы "в стол"?
Главный критик - это прежде всего я сама. У писателя должна быть адекватная самооценка, он должен быть для себя жестким критиком. Конечно, близкие с их объективным взглядом на текст. Если я сомневаюсь в каком-то моменте, ловлю первого попавшегося под руку и начинаю читать вслух (вообще люблю проверять написанное голосом) и смотрю на эмоциональную реакцию. Если человек замер и слушает, - значит все хорошо. А если внимание плавает - нужно переделать. Еще я люблю писать от руки перьевой ручкой. У меня две полки с тетрадочками. Это мои записи. Когда я не могу правильно выстроить какой-то момент, это помогает.
Что касается романов "в стол", то нет, брошенных романов у меня нет. Но черновиков больше чем текстов. Я могу бросить какую-то линию, но потом перенести ее в какой-то другой роман.
Вот стихи я решила опубликовать только через много лет, и то 1/100 того, что есть. Я не считаю это достойным опубликования и они хранятся у мамы.
- Что помогает писать, есть ли какой-то "рецепт"?
Чтобы писать, нужна очень сильная энергетика. Самое тяжелое в этом процессе - погружаться в текст, а потом из него выныривать. Легче всего когда ты уже находишься внутри, полностью погружен в текст. Я очень люблю ходить пешком. Мне это помогает
Сейчас есть много всяких книг или курсов, где вас обещают пошагово научить писать бестселлеры. Но как только вы начнете писать по этой инструкции, - все пропало. Писать по рецепту нельзя. Писать нужно то, что у вас на кончиках пальцев. И лучше, чем Толстой тут не скажешь - "Если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать"
автор статьи А.Молотилина
Полина Викторовна сразу обозначила формат встречи - "вопрос-ответ", чтобы обсудить именно те темы, которые действительно интересны аудитории.
По признанию писателя, сейчас она довольно редкий гость публичных мероприятий, поскольку все свое время отдает написанию книги, - "литературный труд - это труд наедине с собой". И в этом плане, конечно, саратовскому читателю очень повезло.
- Как началось творческое восхождение автора?
Есть два вида восхождения: к популярности и к мастерству. У меня восхождение к популярности опередило. Когда я в 35 лет отнесла в издательство свою первую повесть, случилось чудо, - книга вышла очень быстро! Поэтому никаких проблем с популярностью не было. Но с годами понимаешь, какая это ответственность - писать книги. У меня немало историй, когда человек после прочтения моей книги решал какие-то важные жизненные проблемы, был даже случай, когда человек отказался от суицида! Поэтому главное, наращивать мастерство, своеобразные "духовные мускулы"- и это тяжелый труд.
- Как вы относитесь к экранизации своих романов?
У меня было два неудачных опыта экранизации. Для меня, конечно, это была тяжелая психологическая травма. Сделали чудовищно! После я отказывалась от всех предложений по экранизации и постепенно предлагать перестали. Я уважаю свой труд и не хочу, чтобы люди паразитировали на этом. мне жалко свой текст. Единственное, сейчас что-то делают заграницей - мои романы переведены на многие языки мира. Но это будет не по-русски, поэтому все равно. У меня есть литературный агент, который сказал "Я посмотрю - и если будет плохо, я скажу чтобы ты не смотрела, не расстраивалась"
- Есть ли реальные прототипы ваших героев?
Я никогда не описываю реальных людей. Но есть такие люди, которые очень "персонажны". Я могу взять какие-то отельные яркие черты характера, и если это публичный человек, то читатель может его узнать. Хотя бывает и так что читатель путается, думая что я описываю реального человека - но на самом деле этого персонажа я полностью придумала. Бывают и забавные моменты: у одного моего героя был примечательный перстень на руке, и однажды на улице я увидела руку с этим перстнем и в голове сразу возникла мысль "Боже, я же его убила! Откуда он здесь?!"
- Как много реальной истории в ваших исторических романах?
Если у меня появляется реальный исторический персонаж, я очень жестко придерживаюсь исторических рамок, - беру речи, биографию, мемуары, архивные документы и конструирую его из реальности. Все что есть в книге - это то, что человек реально говорил. Исключение быть может какие-то мизансцены - "Давайте-ка выпьем чаю".
И если в детективных романах я пишу о том, чего не было, то в исторических - только архивная информация. С одной стороны это очень тяжело, поднять пласт информации и даже вообще ее найти (при каждой смене власти огромный массив бумажных архивов уничтожался). Но с другой стороны - писать исторические романы легко и безумно интересно.
- Над чем вы работаете сейчас?
Сейчас я заканчиваю огромный исторический роман. События 1953 и 77гг. Это, скажем так, психологический триллер. Книга про палача и жертву, где жертва побеждает. Впервые злодей стал открытым персонажем (раньше я не смотрела события их глазами, или же чуть-чуть, но это не были такие страшные персонажи как этот). Это взгляд убийцы. и это очень тяжело. Я очень много правлю, перерисовываю. Но это того стоит!
- Кто ваш главный критик и пишите ли вы "в стол"?
Главный критик - это прежде всего я сама. У писателя должна быть адекватная самооценка, он должен быть для себя жестким критиком. Конечно, близкие с их объективным взглядом на текст. Если я сомневаюсь в каком-то моменте, ловлю первого попавшегося под руку и начинаю читать вслух (вообще люблю проверять написанное голосом) и смотрю на эмоциональную реакцию. Если человек замер и слушает, - значит все хорошо. А если внимание плавает - нужно переделать. Еще я люблю писать от руки перьевой ручкой. У меня две полки с тетрадочками. Это мои записи. Когда я не могу правильно выстроить какой-то момент, это помогает.
Что касается романов "в стол", то нет, брошенных романов у меня нет. Но черновиков больше чем текстов. Я могу бросить какую-то линию, но потом перенести ее в какой-то другой роман.
Вот стихи я решила опубликовать только через много лет, и то 1/100 того, что есть. Я не считаю это достойным опубликования и они хранятся у мамы.
- Что помогает писать, есть ли какой-то "рецепт"?
Чтобы писать, нужна очень сильная энергетика. Самое тяжелое в этом процессе - погружаться в текст, а потом из него выныривать. Легче всего когда ты уже находишься внутри, полностью погружен в текст. Я очень люблю ходить пешком. Мне это помогает
Сейчас есть много всяких книг или курсов, где вас обещают пошагово научить писать бестселлеры. Но как только вы начнете писать по этой инструкции, - все пропало. Писать по рецепту нельзя. Писать нужно то, что у вас на кончиках пальцев. И лучше, чем Толстой тут не скажешь - "Если уж писать, то только тогда, когда не можешь не писать"
автор статьи А.Молотилина