Юлия Клюева
Я решилась написать эти рассказы таким же женщинам, как и сама я. Может быть, ещё и тем, для кого инвалиды и их семьи – это помеха или явление природы, но не более того. Я сама жила также, пока в мою жизнь не вошла боль, потому что началась длительная «операция» на моём сердце.
Доступная среда
Юлия Клюева. Птички небесные
Кузнечик дорогой, коль много ты ...
Кузнечик дорогой, коль много ты блажен,
Коль больше пред людьми ты счастьем одарен!
Препровождаешь жизнь меж мягкою травою
И наслаждаешься медвяною росою.
Хотя у многих ты в глазах презренна тварь,
Но в самой истине ты перед нами царь;
Ты ангел во плоти, иль, лучше, ты бесплотен!
Ты скачешь и поешь, свободен, беззаботен,
Что видишь, всё твое; везде в своем дому,
Не просишь ни о чем, не должен никому.
Михаил Ломоносов
Лето 1761
Слава Богу, что мой сын – инвалид
Я решилась написать эти рассказы таким же женщинам, как и сама я. Может быть, ещё и тем, для кого инвалиды и их семьи – это помеха или явление природы, но не более того. Я сама жила также, пока в мою жизнь не вошла боль, потому что началась длительная «операция» на моём сердце.
Так получилось, что долгожданный подарок – сын! – с рождения был "не таким". Я даже и не могла бы сформулировать мысль, что же именно было не так. Но с первого же дня сердце болело и проворачивалось внутри от ощущения его "инаковости". Диагноз звучит сложно. Проще сказать, что это вариант аутизма.
Почти четыре года я работала как реаниматолог, приобретала навыки дефектолога, логопеда, психолога, прикладника. Диагноз для меня был как железобетонная стена, которую проходилось пробивать голыми руками, лбом – как угодно. Но при этом не двигаясь вперёд, а зачастую, после длительной реабилитации, отползая далеко назад.
На этих-то «войнах» и пришлось встретить саму себя. И как ни парадоксально это звучит, за эту встречу я и благодарна Богу больше всего на свете. Вначале гордыня, конечно же, привела с собой отчаяние. Но при этом мягко, с силой аксиомы, меня Господь подвёл к молитве.
Можно было ссылаться на усталость и невозможность молиться, но от действительности было не уйти.
Ничто не помогало: ребёнок не развивался, стало хуже, его организм стал отказывать.
Но перед глазами было Евангелие, где «оружие» прошло сердце не только мне... И только когда пришло осознанное вымаливание ситуации, начались сдвиги в лечении. Заканчивалась молитва, заканчивались "совпадения".
Не знаю почему, но врачи очень долго не давали инвалидности. Но я знаю точно, что и сама не была готова к приговору. Воюя с ветряными мельницами клинических проявлений, я упорно держалась за счастливый финал. Господь семь лет давал эту надежду. Да и врачи говорили о возможности перелома в лучшую сторону. А потом – послали на группу. И не потому, что я перестала молиться. А потому что пришла пора пройти урок, к которому готовил меня милостиво Господь целых семь лет: "Да будет воля Твоя..."
Здравствуй, мой особенный сын! Ты со мной проходишь мои уроки жизни, мои «двойки» – это твои «двойки». И ты помогаешь мне их исправлять и терпишь меня же, когда я воюю не с твоей болезнью, а, прежде всего, с самой собой. У нас впереди целая жизнь, такой долгий бесценный урок. И помоги нам Бог выучить его и сдать в конце самый главный экзамен.
Изменить мир к лучшему
Изменить мир к лучшему