Виктор Власов
Всё начинается с любви
Наверно, каждый из нас со временем где-то в сокровенной глубине души обнаруживает резной, сказочный ларец, искусно сработанный, окованный удивительной вязью растительного орнамента. Обнаружив такой ларец у себя, я открыл его и увидел множество свитков почти забытых, а порой и судьбоносных историй в своей памяти, перевязанных золотыми нитями, из которых сложилась моя необычная дорога жизни. Так, одна из этих нитей тянется из моего детства в г. Новомосковске к набережной Космонавтов в Саратове, а, точнее, к памятнику «Влюбленным». И нитью этой стала всем хорошо известная песня «Огней так много золотых на улицах Саратова»…
Начну с того, что родился я послевоенное время, в 1954 году, в г. Сталиногорске. Теперь это город Новомосковск. Родители мои попали туда тоже непростыми дорогами, отец из Рязанской области, а мать – из Тверской. Мои будущие родители встретились и полюбили друг друга.
Отец работал на паровозе кочегаром, а потому депо, вагонный парк, железная дорога были для меня особым миром. И я рос, счастливый, ничем не обременяемый в жизни. Любимыми, если можно так сказать, «предметами» для игр с ребятами со двора у нас были паровозы, которые стояли рядами, ждущие своей участи, чёрные, прокопчённые, в мазуте, как монстры. В то время паровозное депо для нас было единственной площадкой для игр. После войны оно наполовину стояло в руинах, но там было множество цехов и рабочего люда. (Наверное, этот дорожный алгоритм сыграл свою роль, перекинув меня спустя годы из Новомосковска через Волгу в г. Балаково.)
Огромные стальные машины для меня казались фантастическими существами. Здесь этих мощных тружеников-красавцев, прошедших по дорогам войны, чинили, латали, красили, залечивая раны. Иногда появлялись выбывшие из строя «калеки», ржавые, изувеченные войной, потерявшие надежду на восстановление. Их резали автогеном, превращая вкартину абстрактно нагромождённого металлолома. Жизнь понемногу восстанавливалась.
Вскоре у меня появилась младшая сестрёнка Ира. Мама устроилась няней в детский сад. И вроде бы всё налаживалось в нашей семье, но здоровье отца, как бывшего фронтовика, оказалось подорванным, и в семь лет я остался без него. Мама так и не вышла замуж, хотя были предложения. Она отдавала все силы и всю свою любовь нам с сестрой.
Родной брат отца помогал, чем мог. У него самого было восемь детей. Я часто наведывался к ним. По сути, дядя заменил мне отца и подарил много счастья. Помню, когда я учился в четвертом классе, мы отмечали новый год вместе. Все сидели за большим столом. Было тепло, уютно, весело. Дядя развернул гармонь, и тогда в первый раз я услышал песню про золотые огни. А женские голоса пели так проникновенно-печально про украденное счастье чужой любви. Это было первое сильное впечатление из неизвестной мне тогда еще взрослой жизни, когда любовь эта бывает такой непростой.
Самым интересным для меня в семье дяди был старший брат Николай, мастеровой, самоучка, который преклонялся перед работами Микеланджело. Книга известного советского скульптора М. Манизера стала его настольной книгой. А потому у Николая были отличные творческие работы, не уступающие профессиональным. Его заметили представители правления Союза художников города, в частности, заслуженный художник Болотов. Так, медали из эбонита, сделанные братом, регулярно закупал Художественный фонд г. Новомосковска.
Мой брат и прекрасные педагоги из школы и Дворца пионеров определили мои первые шаги к творчеству. Меня всегда привлекала резьба по дереву, лепка, а затем формовка из гипса. Стены нашей комнаты были увешаны моими работами. Моим излюбленным местом был сарай мастерская, где я проводил часы напролёт за своим творчеством.
Вернувшись домой после армии, я пошёл работать на БХЗ (Завод бытовой химии был известен всей стране, хотя бы потому же лаку для волос «Прелесть»). Продвижение молодых успешных специалистов тогда шло легко. А потому я вскоре возглавил рекламное бюро завода, тогда же пройдя курсы по повышению квалификации под названием «Левша» в г. Туле. Там я был самым молодым художником, подающим надежды. По окончании курсов я получил диплом, были выставлены мои работы.
С братьями Николаем и Михаилом построили мастерскую, где совместно продолжали своё творчество. В 1980 г. в музее
Новомосковска была открыта наша скандальная выставка работ, которая имела тогда большой успех. В ней участвовали я, брат Николай и самобытный художник Александр Смирнов. Его две картины были слишком обличительны для того строя. Так, на одном полотне было нарисовано болото, на котором качался бумажный кораблик из газеты «Правда». Название у этой картины было «Застой». Другая картина выглядела более по-авангардистски. Кремль был переплетен огромным самогонным аппаратом, из трубочки которого выдавливалась капля. Она-то и называлась «Последней каплей». Директору Старковой Л., которой мы были благодарны за возможность показать свои работы, конечно, влетело. Выставку закрыли досрочно с разгромной статьёй в газете под заголовком «На ложном пути».
А любовь дождалась и меня. В ЗАГСе меня ждал курьёз: мы с Екатериной расписывались не под торжественный марш Мендельсона, а под музыку Шопена, звучавшую в это время по радио – в тот момент хоронили Генсека ЦК КПСС Черненко. Заведующая, посмотрев на меня сказала: «Может, молодой человек передумал?» Но я подошёл к радио и невозмутимо сделал звук громче, произнеся: «Это, конечно, не Мендельсон. Но и эта музыка сгодится, всё лучше, чем никакая. Всё-таки Шопен тоже великий композитор».
В каком-то смысле эта похоронная музыка оказалась символичной. Потеря скоропостижно ушедшего из жизни брата Николая заставила принять решение переехать на Волгу, в г. Балаково. В кризисный для себя момент я прочитал в газете, что именно там требуются художники-оформители. Это всё решило. Мы переехали в Балаково. Здесь после учёбы на художника-оформителя (учились вместе с женой) при просмотре дипломных проектов главный архитектор города А. Белоножко, увидев наши композиции, предложил работу в отделе малых архитектурных форм (МАФ). Я использовал этот шанс и не жалею.
Работая вместе с Катериной, нам удалось реализовать ряд творческих замыслов. Это были как интерьерные проекты, так и монументальные композиции в экстерьере городского ландшафта (оформление магазинов, площадей, вокзала, детского парка, улиц города).
В 90-х годах мы создали свой первый художественный арт- салон в г. Балаково, многих удивив этим новшеством, потому что подобного в городе не было. Я продолжал творческую деятельность, помогая местным художникам реализовывать свои работы.
Однажды познакомился сглавным архитектором г. Саратова Синим А.Т. Это был высокообразованный, интеллигентный человек, одарённый архитектор, живописец, которому не чуждо было всё концептуально новое. Посмотрев наши эскизы и готовые работы, он предложил сотрудничество. Мы с супругой, в свою очередь, благодарны ему.
Сотрудничая с главным архитектором г. Саратова, мы создали несколько монументально-декоративных работ. Это частичная фрагментация памятника Вавилову, трёхметровый флюгер саратовского кота, который расположился на одном высотных зданий по ул. Мичурина.
По заказу Саратова было изготовлено несколько медалей, плакеток с памятными портретами Столыпина П.А., Вавилова Н.И., Блинова Ф.А. на фоне Саратовской земли в дар труженикам-хлеборобам, портрет Чирихиной А. В., прославившей Саратовскую область в сельском хозяйстве. Главой Саратова и архитектурным советом был рассмотрен и одобрен проект эскизов, согласованных с Союзом Художников в Москве, по оформлению Саратовского ТЮЗа. На пилонах должны были располагаться восемь
фигур, с каждой по четыре, из классических литературных произведений. По причине отсутствия финансирования проект не был осуществлён. Остались неосуществлёнными эскизы оформления саратовского цирка с динамикой движения клоунов-зазывал, расположенных на балконах фасада.
Композиция «Любовь», а именно так и называется всем известный памятник влюбленным на набережной Космонавтов г. Саратова, имеет свою историю. Она была задумана к 410-летию города.
Тогда в 2000 году, глядя с набережной на Волгу, где свежий ветер давал простор и свободу моему воображению, я думал: какой она должна быть, эта любовь? Как известно, она бывает разной. В поисках решения уже было сделано немало предварительных набросков.
И тут я вспомнил то своё состояние когда-то давным- давно в детстве, когда женщины выплакивали про свою любовь словами известной песни. Если бы тогда мне кто- нибудь сказал, что эта песня Николая Доризо приведёт меня на набережную Саратова, я не поверил бы. Но это та самая песня о Любви, которая живёт в сердцах всей нашей страны. Так живое слово одного автора откликнулось другому. Запомнившаяся в детстве песня получила визуальное воплощение. Так был мной прочувствован нужный образ, где двое – как единое целое. Именно эта композиция в выборе образов была найдена и одобрена.
Я слышал немало разных мнений по этой скульптуре, но я думаю, что это хорошо: есть повод для размышления. Тема эта многообразна, и данная композиция – этому подтверждение.
Я благодарен всем, с кем приходилось сотрудничать по жизни, за понимание и поддержку. Как бы ни было трудно.
Пригубите песню чуда...
В воспоминие о песне Н.Деризо
«Огней так много золотых»
Пригубите песню чуда,
Что взялась из ниоткуда.
В чьей душе она росла?
Расцветая, к нам пришла.
И звучит напев нетленный,
В берег бьёт волною пенной,
В сердце каждом отзываясь,
Золотых огней касаясь.
Волга – песня, мать святая.
Знать, судьба её такая,
Что течёт, не угасая,
Вызов новый нам бросая.
Вьётся чайкой над рекою,
Чтобы встретиться с тобою,
И глаза в глаза глядят,
И любовью полон взгляд.
Эта песня всем знакома.
Захватив её из дома,
Свежий ветер вы вдохнёте,
Спев её, вы отдохнёте.
12. 06.2019г