большим людям, супругам
Наталье Давидовне Папазян и
Вячеславу Михайловичу Суханову
Я долго не знала, как рассказать эту историю и, после долгих раздумий, решила рассказать с того места, откуда всё и началось…
Случайных встреч не бывает. Героиню этого рассказа я встретила в дороге, когда нежданный приятный собеседник особенно дорог. А Наталья Давидовна оказалась замечательным и интереснейшим собеседником. Мы ехали в одном купе более суток и очень приятно провели время за беседой. Затем, как принято у приятных собеседников, обменялись телефонами. Дальше я не особенно ждала продолжения нашей встречи: просто очень милый человек вышел на своей станции, а, значит, дорога, как саундтрек, закончилась.
Но не в тот раз. Примечательно, что причиной для звонка явилась совершенно незначительная просьба – прислать рецепт торта. Наталья Давидовна запомнила эту просьбу, не сочла её слишком мелкой для внимания и по окончании отпуска набрала мой номер. И наш разговор снова поехал вперёд. Кто знает, сколько таких разговоров было потом…
Наталья Давидовна годилась мне в матери, и я черпала из разговоров с ней великое множество мудрых мелочей, которые мелочами, правда, никогда не были. До сих пор не знаю, что привлекало её так подолгу беседовать со мной. Одно точно известно с её слов – мой хороший русский язык, который находил в её лице отображение прекрасного собеседника и интеллектуала.
Наталья Давидовна, в тот момент уже будучи на пенсии, работала учителем биологии в школе для незрячих и слабовидящих детей. Только эта работа пришла к ней в руки в конце трудовой деятельности, а вот в зрелые годы она – научный сотрудник в Университете, где вместе с ней работал и её муж.
В девяностые их отдел в Университете распался вместе со страной. Что пережили тогда люди – ещё не один раз будет выплакано кровью, и как один из примеров – история этой семейной пары. После того, как моя героиня осталась на руинах великой страны, она решила сжечь прошлое, где главным символом на дачном участке сгорели её научные разработки, которые уже больше никому не были нужны. А потом…
«Потом» не было. Было всё стразу.
Её сестра жила с мужем и матерью в Абхазии, в Сухуми, где сестра работали научным сотрудником в Ботаническом саду, а её муж – заместителем директора совхоза. И там полным ходом шла война. Когда начался очередной обстрел, первой на крыльцо вышла старая мать, чтобы спрятаться в подвале. Её убило на месте, а сестру накрыло дверью, сорванную с петель волной от взрыва. Так начался новый виток испытаний, потому что сестра с мужем приехали в Саратов из ада, чтобы родить в новом городе друг за другом двоих детей. Так однокомнатная квартира превратилась в Ноев ковчег.
Работы не было. Надо было тихо выживать. Наталья Давидовна шагнула вперёд и стала работать учителем биологии. Науке в этом случае терять больше уже было нечего, она просто съёжилась до тупика, оплаченного Соросом. А дети в школе только приобрели, потому что крайне въедливый и придирчивый педагог пошла в Университет и сумела сделать для некоторых из них послабления при приеме на бюджетное отделение биофака. Например, они сдавали отдельно с «переводчиком». На постоянной основе без оплаты дети много лет и по сегодняшний день посещают подготовительные курсы в любом объеме и количестве, и без ограничения числа учеников.
Тогда же к ней пришли ещё болезни, нужда и новые навыки. «Просить никогда не стыдно». И, гуляя с собакой, в стоптанных сапогах «прощай молодость» уже бывший научный сотрудник просила у мамочек, прогуливавших детей, ненужные детские вещи для своих подраставших племянников.
А ещё главной опорой для очень выросшей семьи стал её муж – Вячеслав Михайлович. Настоящие русские мужчины тихие. Они тихо любят, тихо совершают свои маленькие или большие подвиги и также тихо уходят, оставляя после себя такую же тихую радость и удивление окружающих перед их внутренней красотой.
Он нашёл в те безумные годы растоптанной жизни практическое применение своих знаний. Научный сотрудник поставил перед собой задачу и решил её: он модифицировал и упростил технологию круглогодичного выращивания грибов, а также занялся выращиванием зелёного лука. Я только хлопала глазами, когда мне говорили про штаммы, их разнообразие, особенности и вкусовые качества, и думала о том, что такая мощь мысли и работоспособность могла бы поднять всю страну, а в те годы поднимала только семью и племянников. Новая жизнь (своих детей у супругов не было) давала новые горизонты и новые силы.
Было как по пословице: будет роток – будет и кусок. Вячеслав Михайлович вошёл в рыночную экономику с нужным предложением и уникальным трудолюбием. Пришло благополучие. Несколько успешных лет дали хорошую базу для всех. Затем в Абхазии стало тихо, и семья сестры уехала в свой родной дом в Сухуми.
Спустя несколько лет Вячеслава Михайловича с рынка потихоньку выдавили конкуренты. А что ещё могло быть с человеком, у которого кристально чистая совесть, с которой он, к тому же, никогда не шёл на сделки? Да и возраст уже не давал размахнуться. Так в школе для незрячих и слабовидящих детей появился учитель по трудам. И его ум, неутомимый в поисках решений задач, нашёл новые подходы в преподавании предмета незрячим и слабовидящим детям.
Только времени уже оставалось немного.
Любая история, рассказанная до конца, заканчивается смертью. Она тихо пришла к тихому человеку. Целый год врачи пытались выяснить причину резкого ухудшения в состоянии здоровья, да так и не нашли. А он из этой жизни ушел в золотую осень, как будто тихо прикрыл за собой дверь.
На похороны я не попала, только на поминки, где присутствовал небольшой педколлектив, да ещё несколько знакомых. Я слушала, как много хорошего и теплого говорили о нём люди.
Свою речь стал произносить товарищ, с которым Вячеслав Михайлович начинал производство по выращиванию зелёного лука.
– Хотя уже столько лет Вячеслав Михайлович Суханов уже не работал в бизнесе, но его честное слово помнят до сих пор. Оно значило слишком многое. Так же, как и ранее его вклад в науку. И это не удивительно. Это были уникальные разработки «Изобретателя СССР». А ещё он – первый в мире учёный, который вырастил растение из пыльцы.
Потрясение – это слабое слово по отношению к тому, что я пережила тогда. В тот момент я поняла ещё одно величие тишины: тишины по-настоящему большого человека. «Кто хочет быть первым, будь из всех последним и всем слугой».
Наши беседы с Натальей Давидовной после смерти мужа стали редкими, сил у неё после этого слома осталось совсем мало. Оставшись одна, она решила вернуться на родину в Абхазию и жить в родительском доме с сестрой и уже выросшими племянниками.
Помню, как она поделилась теперь уже постоянной внутренней болью в день своего рождения:
– Открываю глаза утром, а цветов на столе нет. Думаю, не может быть, чтобы Слава забыл о моём дне рождения. А в следующее мгновение понимаю, что он не забыл. Просто, его больше нет.
Я выполняю своё обещание, данное ей – оставить память о муже, прежде, чем придёт ещё одно тихое угасание другого большого человека, внутренний поиск которого останется между нами. Скажу только, как Наталья Давидовна доказала мне между делом величие Творца и ограниченность человеческого разума:
– Часть не может познать целое.
В этой фразе – ответ Фаусту, да, в общем, и всей неспокойной цивилизации. Как впрочем, в их тихой жизни и тихом уходе – ответ на безумие наших дней.
